Мосх. Европа (М. Ε. Грабарь-Пассек)
По изд.: Феокрит. Мосх. Бион. Идиллии и эпиграммы — М.: Издательство Академии наук СССР, 1958
Перевод М. Ε. Грабарь-Пассек
Раз в сновидении сладком явилась Европе Киприда
Третьею стражей ночной, когда до зари недалеко.
Этой порою на очи спускается сладостней меда
Сон, что заботы снимает и нежными вяжет цепями.
Этой порой прилетает толпа сновидений нелживых.
Крепко заснула в то время под крышею дома родного
Феникса дочка Европа, тогда еще бывшая девой.
Две — она видит, — земли за владение ею враждуют:
Азия — с той, что напротив, и обе похожи на женщин.
10 В чуждом наряде одна, а другая одеждою схожа
С женщиной здешних краев; прижав к себе девушку крепко,
Ей говорит, что ее родила и сама воспитала;
Мощной рукой вырывает Европу другая, и с этой
Нет ей охоты бороться, а та говорит, что Европа
Зевсом самим громовержцем дана ей судьбою в подарок.
Тотчас с широкого ложа вскочила в испуге Европа.
Сердце стучало в груди. Этот сон был как будто бы явью.
Села, охвачена страхом, и будто бы снова и снова
Взорам, открытым уже, представлялись те женщины обе.
20 Девушка стала тогда возносить, испугавшись, молитву:
«Кто из небесных богов ниспослал мне виденье такое?
И почему мне на ложе широком в девической спальне
В час, как я сладко спала, сновиденья такие предстали?
Кто это — та чужестранка, которую видела в грезах?
Как охватила мне сердце любовь к ней! Она почему-то
С лаской меня приняла, как родное и милое чадо.
Пусть же блаженные боги мне сон этот к благу направят!»
Это промолвив и встав, созвала она девушек милых.
Сердцу любезных ровесниц, детей из семейств благородных.
30 С ними всегда веселилась, гулять ли в леса отправлялись,
Или к ручью они шли, в его струях омыть свое тело,
Или за тем, чтоб в лугах себе лилий нарвать благовонных.
Тотчас подруги собрались. С собою у всех них корзины
Были для сбора цветов. На луга, что лежали у моря,
Все они вместе пошли и веселые начали игры,
Радуясь шуму прибоя и розам, прекрасно расцветшим.
Дева Европа взяла для цветов золотую корзину —
Дивное диво для глаз, многотрудное дело Гефеста.
Дал ее Ливии в дар он, когда с сотрясающим землю
40 Ложе она разделила. Ее Телефассе прекрасной
Ливия в дар отослала; Европе ж, еще незамужней,
Мать Телефасса однажды дала этот чудный подарок.
Выкован был на корзине сверкающий ряд украшений:
Слита из золота Ио была там, Инахово чадо,
Та, что коровою стала, утративши женщины облик;
Долго бродивши, она вступила на тропы морские,
Будто бы плыть собралась. Из лазурного сплава отлиты.
Волны вздымались; над ними стояли вверху, на обрыве,
Юношей двое, дивяся плывущей по морю корове.
50 Рядом же Зевс был изваян, Кронид; он рукой прикасался
Тихо к корове Инаха; в водах семиструйного Нила
Женщины образ опять он корове вернул круторогой.
Нила сверкала струя серебром, а корова из меди
Чистой была отлита; из золота Зевс был изваян.
Вдоль по наружному краю корзины венок обвивался;
Виден Гермес был под ним; за ним же в длину был растянут
Аргус, по всем сторонам поводивший неспящие очи,
А из струи его крови алеющей вверх вылетала
Птица, раскинувши крылья, блиставшие красок богатством:
60 Словно как быстрый корабль проплывает, так птица над морем.
Край золотой охватив, над корзиной раскинула крылья.
Вот что была за корзина в руках у Европы прекрасной.
После того как подруги достигли лужаек душистых,
Каждая стала сбирать те цветы, что ей по сердцу были:
Та собирала нарцисс ароматный, другая — фиалки;
Эта рвала гиацинты, а эта — вьюнок. На лужайках,
Вскормлены светлой весной, без счета цветы расцветали.
Между собой состязаясь, подруги шафран золотистый
В пышный вязали букет; а огненно-красные розы
70 Только царевна рвала и красой меж подруг выделялась
Так, как меж юных Харит Афродита, рожденная пеной.
Но не судьба ей была веселить свою душу цветами
И не пришлось сохранить неразвязанным девичий пояс.
Только ее лишь увидел Кронид, как в груди его сердце
Сжалось: его поразило нежданно оружье Киприды —
Той, что умеет и Зевса заставить себе покориться.
Гнева, однако, избегнуть хотел он ревнивицы-Геры,
Также хотел обмануть он и девушки робкое сердце:
Скрыв, что он бог, он свой вид изменил и в быка превратился;
80 Но не в такого, что в стойле стоит, и совсем не в такого,
Что, борозду прорезая, волочит изогнутый лемех,
И не в того, что по выгону бродит, и также в иного,
Чем запряженный в ярмо и арбу с напряженьем влекущий.
Стал он прекрасным быком с золотистою рыжею шкурой,
Прямо на лбу посредине светился кружок серебристый;
Темно-лазурного цвета глаза его сладко сияли,
И голова украшалась рогами с боков равномерно,
Словно для них пополам перерезан был месяц рогатый.
Он на лужайку пришел и своим не спугнул появленьем
90 Девушек юных — напротив, их всех охватило желанье
Ближе к нему подойти и красавца погладить; дыханье
Было его благовонней, чем запах лужаек душистых.
Стал, подошедши поближе, к ногам он Европы прекрасной;
Начал ей кожу лизать он, красавицу тихо чаруя;
Та же, его обнимая, тихонько снимала рукою
Пену с ноздрей у него и быку поцелуй подарила.
Сладостно он замычал, — ты сказал бы, пожалуй, что слышишь,
Будто от флейты мигдонской несутся прекрасные звуки, —
И, опустясь на колени, он вверх посмотрел на Европу,
100 Вытянул шею вперед, показавши широкую спину.
И обратилась Европа к подругам в широких одеждах:
«Ближе, подруги мои, подойдите, чтоб вместе со мною,
Севши на спину к нему, позабавиться. Всех нас возьмет он;
Вот как подставил он спину, смотрите! Ну как же он ласков!
Вовсе ручной он и кроткий, на прочих быков он нимало,
Даже ничуть не похож. Он по разуму схож с человеком,
Видом же очень красив, и лишь речи ему нехватает».
Это сказав, она села на спину быка, улыбнувшись.
Медля, стояли другие. А бык, неожиданно вспрянув,
110 Ту, что желал он, похитил и быстро домчался до моря.
И, обернувшись, Европа взывала к подругам любимым,
Руки ломая, но были не в силах за нею угнаться.
Бык же на волны вступил и помчался, подобно дельфину;
Даже копыт не смочив, пробегал он по волнам широким.
Всюду, где он проходил, воцарялось на море затишье.
Разные чуда морские вкруг Зевсовых ног извивались;
Недр обитатель, дельфин, веселясь, на волнах кувыркался;
Много всплыло над водой Нереид, и, усевшись на спинах
Разных чудовищ морских, проплывали без счета рядами.
120 Даже и грозношумящий владыка, земли колебатель,
Сглаживал волны и был провожатым по моря тропинкам
Брату родному. Вокруг же него поднимались тритоны,
Те, что моря оглашают шумящими звуками рога,
В длинные дули ракушки, приветствуя свадебной песней.
Севши на Зевса бычачьей спине, ухватилась Европа
Крепко одною рукой за изогнутый рог, а другою
Бережно длинный подол поднимала пурпурной накидки,
Чтоб он, влачась по воде, не смочился седыми волнами.
Плащ развевался широкий, у ней на груди поднимаясь,
130 Славно как парус на лодке, еще ее делая легче.
Видя, что сзади остались далеко родимые земли,
Мыс, омываемый морем, и горные кручи исчезли,
Воздух один лишь вверху, а внизу беспредельное море,
Глянула вкруг и к быку обратилась с такими словами:
«Мчишь меня, бык дорогой, ты куда? И какие тропинки
Страшные ты пробегаешь тяжелым копытом? Как видно,
Море не страшно тебе. Ведь одним кораблям быстроходным
В море дорога, быки же боятся путей по пучинам.
Мог бы напиться ты где? Чем ты на море будешь питаться?
140 Или, быть может, ты бог? Совершаешь ты бога деянья.
Суши не ищут дельфины морские, на водных глубинах
Ввек не паслися быки. Ну, а ты по земле и по морю,
Страха не зная, бежишь, и веслом тебе служит копыто.
Может быть, можешь подняться ты также и в воздух лазурный
И полететь, уподобясь во всем быстролетным крылатым?
Горе, несчастная я навсегда, оттого что, покинув
Дом мой родной и отца, я пошла за быком этим следом.
Ныне в чужую страну я плыву, одиноко блуждая.
Будь же ко мне милосерд, над седою пучиной владыка,
150 Ты, колебатель земли, ты, кого я увидеть надеюсь
Здесь выходящим из вод, на дороге моей провожатым.
Чтоб не без помощи бога я шла этой влажной тропою».
Вот что сказала, и так ей ответствовал бык криворогий:
«Девушка, страх свой оставь и не бойся ты водной пучины:
Зевс здесь я сам пред тобою, хотя и кажусь я по виду
Только быком. Я могу превращаться в кого мне угодно.
Страстью охвачен к тебе, победить я решил это море,
Образ принявши быка. Но тебя уже Крит ожидает,
Остров, вскормивший меня; там с тобою мой брак совершится,
160 Там от меня ты зачнешь и родишь сыновей знаменитых;
Будут царями они, скиптроносцами будут меж смертных».
Так он сказал, и свершилось по слову его. Увидали
Крит они вскоре. И Зевс в свой божественный облик вернулся,
Девичий иояс ей снял, приготовили ложе ей Оры.
Девушка юная стала женой новобрачною Зевса.
После же, матерью став, сыновей подарила Крониду.