Фюнзингенский конокрад и вороватые крестьяне (Перевод Б. Пастернака)
Написано в 1553 г.
Перевод Б. Пастернака
Переводы Г. Сакса были сделаны в 1918 г. по заказу Театрального отдела Наркомпроса; 14 окт. 1920 г. был подписан договор с Госиздатом, на публикацию интермедий в объеме 1000 строк. Эти издания не состоялись, переводы были впоследствии опубликованы в разных журналах и в сб. «Избранные переводы».
По изд.: Борис Пастернак. Полное собрание сочинений. Том VI. СЛОВО/SLOVO, 2005; Хрестоматия по западно-европейской литературе, Эпоха Возрождения. Составил Б. И. Пуришев, М.: 1938
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
- Гангель Дёч,
- Штеффель Лёль,
- Линдль Фриц, фюнзингенские мужики
- Уль из Фризинга, конокрад.
Входят три мужика. Гангель Дёч говорит:
Почтеннейшие, сельский сход
Большой нам оказал почет.
Дано нам обсудить и взвесить,
Когда злодея нам повесить,
Что всем вредил, а у меня
Угнал солового коня.
Теперь он в башню заперт, вор.
Штеффель Лёль говорит:
Со мной недолог разговор:
Не ждав поимки, конокрада
Уже повесить было надо.
Того, что съест, не возвратим.
Линдель Фриц говорит:
Ну прямо в точку, побратим!
Уже на языке вертелось.
Ты то сказал, что мне хотелось.
Трех геллеров не стоит вор.
Гангель Дёч
По мне, составить приговор,
Чтоб в понедельник был повешен.
Штеффель Лёль
Соседушки, ваш суд поспешен.
У виселицы мой ячмень.
Коль вора вешать в этот день,
Толпой сойдутся в ячмене
И урожай потопчут мне.
Линдель Фриц говорит:
По чести, правда ведь его!
Тут и мое прощай жнитво:
От виселицы ведь налево, —
Сообразил, — мои посевы.
Отца наследственный прирез.
Оно и мне не интерес
У поля собирать народ.
Гангель Дёч
Тогда один у нас исход:
Отложим казнь до лучших дней,
Как будет убран хлеб с полей.
Штеффель Лёль
А правда ведь его, — смотри:
Недолгий срок недельки три.
Линдель Фриц
Ну нет! Коль жить его оставить,
Кому харчи на вора править
В одну неделю глот свиной
Нам в десять крейцеров ценой.
Да видишь, жалуется, — мало!
Гангель Дёч
А мы отучим жрать с нагалу,
Толстить каналью мало толку.
Мы корм заложим выше полкой.
Пусть с тела поспадет пока,
А то не выдержит пенька.
Штеффель Лёль
А что, скажу, соседи, — коли
На время дать бы вору волю?
Чем зря откармливать бродягу,
Заставим вора дать присягу,
Что сам, как месяц истечет,
Без зову вешаться придет.
Тем временем вкруг костыля
Убрать успели бы поля, —
Чистехоньки б кругом стояли.
Линдель Фриц
Умней исход найти едва ли.
Мы так и жатву сохраним,
И нянчиться не надо с ним.
И казнь, как это обмекнешь,
Не обойдется нам ни в грош.
А, Гангель, какова затея?
Гангель Дёч
Осталось опросить злодея,
Годятся ли ему условья,
А то не выдумать толковей.
Пускай, покамест хлеб не снят,
Идет куда глаза глядят.
Ступай-ка, Лёль, за ним в тюрьму.
Уладим эту кутерьму.
Придешь, — расспросим самого.
Держи, как будешь весть его!
Штеффель Лёль уходит.
Линдель Фриц говорит:
А, Дёч, что скажешь, — какова
У Штеффель Лёля голова?
Гангель Дёч
Никак бы прежде не сказал,
Какую сметку показал!
Линдель Фриц
Пора тебе бы, Гангель, знать,
Что с Лёлем не равняться стать
Деревни нашей дуралеям.
Он подал мысль — столярным клеем
Сводить накаты в храме Божьем.
Живи он в Мюнхене, положим,
Он даром бы не пропадал,
Давно б в совете заседал.
Штеффель Лёль приводит вора на веревке.
Гангель Дёч говорит:
Уль Фризинг, ратуша села
Поставила сего числа
Пустить тебя совсем на волю
На месяц, до уборки поля.
Тебе ж не пропадать в пути,
Но после жатвы в срок прийти
И в пору дать себя повесить.
Подумай, Уль, ты должен взвесить.
Штеффель Лёль прибавляет:
Уль, уговор наш будет строг.
Подумай, обернешься ль в срок.
Мужики удаляются.
Вор рассуждает сам с собой:
Ну и народ! Божиться смею,
Что в жизнь не видывал глупее.
Недаром складывали слово,
Что фюнзингенцы безголовы.
Могли б в минуту вздернуть Уля
И вздернули бы, не смигнули,
Да вот пускают, вишь, на время.
Я поклянусь святыми всеми.
И то, язык от клятв не сохнет
И слово пуху не шелохнет.
Дам клятву, в клятве нет труда,
Да и не покажусь сюда.
Уйду, куда вступных не просят
И ворон кости не заносит,
А то смягчусь и навещу
И что-нибудь опять стащу.
Ну, а теперь ответим сходу.
Покочевряжусь для отвода
И буду с ними так надут,
Что даже денег мне дадут.
Мужики возвращаются.
Гангель Дёч говорит:
Ну, Уль, по совести, без лжи
Свое решенье изложи.
Конокрад
Вот, сельской ратуши мужи,
Скажу, не хвастая, без лжи.
Я миру подчинюсь во всем
И, как управитесь с овсом,
Вернусь в день казни аккурат,
В чем клятвой обязаться рад.
Но вот, примите в рассужденье:
На чьем я буду изждивеньи?
Вседенно просит есть душа,
А за душою ни гроша.
Когда я снова стану красть,
В ином селе иная власть
Меня поймает, слушать будет
И там же к вешанью присудит.
Я не смогу прийти обратно
По слову клятвы аккуратно.
Про Уля будут думать худо,
И мне один позор отсюда.
Опять же, например, начни
Я побираться эти дни,
Об этом разнесутся вести,
Деревне не было б бесчестья.
Линдель Фриц говорит:
Давай подумаем, ратманы.
Он дело молвил, без обману.
Пустить молодчика с сумой
Позор для общины самой.
Поддержим парня, братцы, ну-ка.
Ведь крейцер на душу не штука,
А нас земельных тридцать тут.
Коль все по крейцеру дадут —
Вот и полгульдена. Покуда
Даю я эти деньги в ссуду.
Вот, братец, деньги. Получай
И вверх два пальца подымай.
Дай клятву, что придешь опять
Чрез месяц, чтобы казнь принять.
Конокрад поднимает два пальца и говорит:
Приду, всего дороже честь,
Но и верней порука есть.
Возьмите красный мой картуз
В залог того, что я вернусь,
Минуты мешкать не позволю,
И дам себя повесить в поле.
Гангель Дёч
Мы вот что, Уль, предполагаем.
Как уберемся с урожаем,
И ты, хитрец, да не придешь.
Тогда всем обществом за ложь
Тебе на месте том разъезжем
Мы уши наперед отрежем,
И лишь с увечием таким
Урочной казни предадим.
Прими к вниманью эту пеню.
Конокрад
Да что вы, бросьте опасенья!
Не дорог, что ли, мне картуз
Я раньше времени вернусь.
Гангель Дёч говорит:
Ну, вот мы и пришли к согласью.
Беги, дружок, желаем счастья,
Да только ворочайся в срок.
Конокрад убегает.
Линдель Фриц говорит:
Как уговор наш ни был строг,
А слово вора вышло строже:
Такая вещь не шутка тоже,
Ей девять крейцеров цена.
Картуз, как сельский старшина,
Себе возьму я в сохраненье.
И грех ли, если в воскресенье
Надену я его разок?
А в будний день избави Бог.
Для будней приберег другую.
Когда ж вернется вор, сторгую.
Гангель Дёч
Осталось сделать оглашенье
Про наше с вором соглашенье.
Нас по достоинству уважут:
Вот изворотливые! — скажут.
Уходят.
Вор входит, крадучись, в голубом камзоле и говорит:
Боялись эти дуралеи,
Что я вернуться не успею,
А у меня настолько чести,
Что сделал поворот на месте.
Еще и солнце не зашло,
А я наведался в село.
У Линдея пропал козел,
У Лёля — голубой камзол.
Достаточный для них предлог
Опять поднять переполох?
Я с этим в Мюнхен побегу
И там на рыночном торгу
Спущу попутную добычу,
Как у меня на то обычай.
С крестьян довольно картуза.
Залог хороший, за глаза.
Я шапки не спрошу обратно:
Народ уж очень неопрятный.
Пусть носят вещь и Уля ждут
До жатвы и когда сожнут.
Мой хлеб разбойничья потеха.
К другому не причислен цеху.
Из всякой потасовки вдруг
Как из воды я выйду сух.
К тому и поговорка клонит:
Тот, говорят, в воде не тонет,
Кому на виселице быть.
А с тем и нечего тужить.
Конокрад скрывается. Входят Линдель Фриц и Гангель Дёч.
Линдель Фриц говорит:
Уж жатва убрана почти,
А вор не думает идти.
Когда он в срок не возвратится,
То может с шапкой распроститься,
Мы картуза не отдадим,
Кого б ни посылал за ним.
Гангель Дёч
А вот и Штеффель, ах как скор,
Пригнал, видать. Домой вечор.
Он в Мюнхен ездил, и с путей.
Расспросим, нет ли новостей.
Линдель Фриц
Где, Штеффель, пропадал досель?
Не слышал ли про вора, Лель?
Штеффель Лёль
А как же, виделись вчера.
Линдель Фриц
Что ж не позвал его? Пора.
Вчерашний день, поди, истек
Весь льготный конокрадов срок.
Штеффель Лёль
Подумал было, — не посмел.
Своих у вора много дел.
Гангель Дёч
Уж и дела у твари сучьей!
Штеффель Лёль
Выходит на базар толкучий,
Старье и рухлядь продает
И честным промыслом живет.
Цены не ломит, знает меру.
Я у него купил, к примеру,
Вот этот голубой камзол.
И приглянулся мне козел.
Купил бы по своей охоте,
Да только не сошлись мы в счете.
Двенадцать крейцеров просил.
А то точь-в-точь как твой трусил
И тоже не хватало рога.
Линдель Фриц
Постой, ведь мой ушел, ей-богу!
Недели три, порукой честь!
Тут, верно, совпаденье есть.
Похоже, моего козла?
Увел разбойник из села.
Что ж ты не сдал его властям?
Штеффель Лёль
Тогда б и вешать стали там.
Мы б головы его лишились.
Уж он из петли бы не вылез.
Линдель Фриц
А ты не пособил немножко?
Поди, устроили дележку?
Ему достался мой козел,
А ты взял голубой камзол.
Ты тоже праведник лишь с виду.
Штеффель Лёль
Не ври, ответишь за обиду.
Тринадцать крейцеров отчел.
Гангель Дёч
А залит пивом как камзол!
С плеча кабатчика, похоже.
А пуху, перьев что в одеже!
Ты б малость пообмел метлой.
Штеффель Лёль
Зато как раз по мне покрой,
Я вещь не для парадов прочу, —
Для обиходности рабочей.
Для праздников есть дома свой,
Как раз как этот голубой.
Пойти взглянуть, намного ль лучше.
Тьфу, провались ты, что за случай!
Ведь это он, да как знаком.
Украден, знать, с твоим козлом.
Гангель Дёч
Проверь-ка толком, знака нет ли.
Штеффель Лёль
Да вот: нет пуговицы к петле.
И как же надо мной, пострел,
Он насмеяться так посмел?
Своей одежи не признал!
Ведь знал чем взять, дешевкой взял,
Взял, даровщинкой огорошив,
Взял тем, что синь камзол и дешев.
Ну, что же, я зевать не стал,
Скорее деньги отсчитал
Да шмыг в толпу. На этот раз он
За дело, стало быть, наказан.
Гангель Дёч
А как ты вора наказал?
Штеффель Лёль
Он еле-еле поспевал.
К нему шел покупатель лавой.
Сдавал налево и направо
Отбою не было от них.
Я улучил удобный миг.
Вот тут ему и вышла кара, —
Я взял тайком перчаток пару:
Подумалось, переплатил, —
В приклад к камзолу прихватил.
Линдель Фриц
Выходит, вор украл у вора.
Штеффель Лёль
Да что ты, взял лишь для добору,
Чтоб тем камзол дешевле стал.
Линдель Фриц
Я это кражей и назвал.
Штеффель Лёль
Тогда послушай, друг ты милый,
Тебе не памятны ли вилы,
Которыми слоил навоз?
Не у меня ль ты их унес?
И точно, брать и отдавать
Совсем не воровская стать.
Что это с правом говорится,
Видать по Линделю по Фрицу.
Линдель Фриц
Коль, Штеффель, ты на этот счет,
Так поздно, делу скоро год.
А ежели ты так остер,
Я нынче плюнул и растер,
Да завтра не отвел бы злобы.
Штеффель Лёль
А ну-ка, только тронь, попробуй!
Дам сдачи, чтоб тебя чума...
Вбегает Гангель Дёч и говорит:
Да вы никак сошли с ума.
Забыли, видно, костоправа,
И понятых и штраф в управу?
Ведь так и череп пополам.
Ну, след ли драться по скулам?
За слово, хоть бы и с укором
Линдель Фриц
Зачем меня зовет он вором?
Чем звать, вперед спроси людей:
А может, я тебя честней.
Гангель Дёч
Да как сказать, какой достойней.
Вы, братцы, думается, двойня,
И оба на один покрой.
Штеффель Лёль
Гляди-кось, праведник какой!
За честность, знать, у нас ославлен?
Гангель Дёч
На что, скажи, намек направлен?
Не про железную ль ты шину?
Тогда нет лаяться причины.
Не сам ли ты меня силом
Заставил заплатить за лом?
Чай были, помнят очевидцы.
Да чтоб те шиной подавиться!
Иди-ка с Богом, — полосну!
Штеффель Лёль
А я так и насквозь проткну.
Подумаешь, какой он страшный!
Линдель Фриц
Не миновали рукопашной!
Кровавая свалка.
Входит Конокрад с картузом в руках и говорит:
И ловки рвать те мужики
Чубы и бороды в клоки!
Давно слежу за буйной склокой
Из-за плетня неподалеку.
Не видывал людей разгульней.
Зато и кончилось цирюльней.
У Линдля Фрица под спиной
Рубец в три пальца шириной.
Не мал и Гангель Дёча вред
Со всей душою приугрет.
Два друга в губы лобызали,
Все зубы Гангля видны стали.
У Лёля брадобрей не мог
На ране затянуть платок,
Решил заняться кровопуском,
Но лишь забила кровь огузком,
Как носом Лёля тем же часом
Два зуба вышли вместе с мясом.
Меж тем как бой у них кипел,
Я свой картуз найти успел,
Знать, Линдель в драке потерял, —
Середь дороги подобрал.
Вот я и заявился в срок
И получил назад залог.
Сдержал обет, который дан,
Могу по праву у крестьян
За честь свою и постоянство
Просить принять меня в крестьянство.
Что стойло, бают, то и скот.
Пускай обсудит сельский сход,
Достоин жить я с ними вместе
Иль не заслуживаю чести.
Он, думается, не откажет,
Такой тут ум великий нажит.
Еще мы пить деревней станем
За то, что ту же лямку тянем,
И глупость пиром небольшим
По Гансу Саксу завершим.
Фюнзингенский конокрад и вороватые крестьяне (С. 36). — «Красная новь», 1922, N° 5 (ранняя редакция). — «Избранные переводы».
Фюнзинген (Фюзинген) — деревня в Баварии.
...куда вступных не просят... — очевидно, вступительного денежного взноса.