Эпилог

Последняя и наиболее неожиданная метаморфоза Грааля наметилась по большей части в последние полвека. В литературе Грааль всегда считался легендарным сосудом из артуровских романов, но стоит вам сегодня открыть свежий номер газеты, более чем вероятно, что за неделю вам встретятся как минимум два-три упоминания о «святом граале». Это не просто «Святой Грааль», а «святой грааль того или иного…» направления коммерческой или научной деятельности, или искания, напоминающие особый вид спорта, или некий рыночный товар, то есть, другими словами, нечто вполне материальное. Представление о Граале как недостижимом предмете стремлений присутствует в средневековых романах: так, Вольфрам фон Эшенбах называет его «явлением земного совершенства». В начале XV в. валлийский поэт Дафидд ап Гвилим упоминает Грааль во вполне секулярном контексте: «Я странствовал, чтобы найти тебя, словно ты — Грааль»1. Но после полного забвения романов о Граале в XVI в. неудивительно, что Грааль исчезает из повседневной речи, и упоминание его у Гвилима — единичный предвестник будущего забвения.

Для людей XX в. «Святой Грааль» сделался символом и выражением абстрактного совершенства, идеи обретения совершенного решения или объекта. Этот образ Грааля зависит от его функции в литературе как цели долгих и трудных исканий. Самый ранний пример подобного рода, который мне удалось найти, — роман Стеда «Если бы Христос пришел в Чикаго» (1894), где присутствует образчик вполне материалистического использования этого образа: «Их Святой Грааль — погоня за Всемогущим долларом». В 1896 г. архитектор Эдвин Льютьенс, жалуясь своей будущей жене, Эмили Литтон, на упреки со стороны ее семейства, пишет: «Если бы я, подобно рыцарю старого времени, имел надежду — своего рода Грааль, о, как бы я поборолся», а когда она дарит ему надежду, он отвечает, что «увидел Святой Грааль». Этот образ всплывает в далеко не столь идеалистическом контексте у Ф. Скотта Фицджеральда2 в романе «Великий Гэтсби»: Гэтсби, размышляя о своих отношениях с Дэйзи, которую он недавно соблазнил, сознает, что «все оказалось не так, как он себе представлял. Вероятно, он намеревался сделать все, что мог, и уйти, но теперь он понял, что обрек себя на погоню за Граалем…».

Во всем этом явно слышится литературный резонанс; лишь в последние десятилетия XX в. метафора «Святой Грааль» стала использоваться независимо от каких бы то ни было литературных аллюзий. Обзор трех французских журналов показывает, что в начале 1990-х гг. в кругах ученых отмечалась тенденция к использованию формулы «Святой Грааль» в теоретических и философских областях исследования, таких, как ядерная физика и происхождение Вселенной. Идея о «единой теории» в физике явилась тем, что исследователи назвали «Святым Граалем физики». Интересно, что во французском языке преобладает клише «Грааль» без прилагательного. И все же многие примеры этого периода до сих пор остаются отзвуком первоначального образа, либо сохраняя связь с легендой, либо потому, что они имеют дело со сферой, в которой наука вторгается на территорию, традиционно считавшуюся прерогативой религии, в частности — в вопрос о происхождении Вселенной. А в мире компьютеров существует как минимум пять языков и областей, названия которых выражаются аббревиатурой GRAIL (ГРААЛЬ), что получило широкий отклик во всем мире3.

Но самое удивительное заключается в том, что в последние десять-пятнадцать лет «святой грааль» совершенно утратил прежние исторические ассоциации. Яркий пример тому — заголовок французской рекламы стирального порошка «Unilever», дающего замечательные результаты, но при этом разъедающего ткань: «Белье выстирано абсолютно чисто. Можно подумать, что «Unilever» открыл Святой Грааль». Эта трактовка Грааля, само название которого теперь пишут со строчной буквы, крайне популярна в современной прессе. Примеры подобного написания я начал собирать в 1997 г., приступая к работе над этой книгой. Поначалу они были немногочисленны и выглядели странно и экзотично. В числе самых запоминающихся — «Святой Грааль, то есть оригинальная небьющаяся чудо-бутылка Tupper; ее шипение [после открытия] в 1970-е годы перешло в шепот»; «нудистские» колготки чем-то напоминают Святой Грааль»; «целый Святой Грааль питательных веществ! Marmite содержит массу витаминов», и — естественно и неизбежно — «святой грааль современной мисс — громадный пенис». Конечно, рекламу чудо-бутылки Tupper вполне можно прочесть как ироническое травести первоначальной концепции Грааля как сосуда, однако при этом совершенно ясно, что «святой грааль» стал журналистским клише, характеризующим идеал совершенства, который всегда ускользает от нас. Исследования в архивных фондах, где хранятся газеты, показали резкий взлет частоты употребления термина «Грааль» в середине 1990-х годов (см. Приложение 4); при этом процентный показатель ссылок на исходную легенду или связанные с ней работы, такие, как неоднократно цитировавшаяся книга «Монти Питон и Святой Грааль», составляет около 10 % от общего числа упоминаний Грааля. Хотя отобранные нами образцы трудно оценивать, поскольку не существует ни надежных средств поиска, ни серьезных принципов отбора для архивирования, общая тенденция представляется вполне ясной. Начиная со сравнительно редких случаев использования этого словосочетания в 1980-х — начале 1990-х гг., «Святой Грааль» после 1995 г. стал расхожей фразой, однако в последние годы частота ее употребления пошла на спад.

Так образ Грааля претерпел новую трансформацию. Из мифической и романтической версий центрального таинства одной из крупнейших мировых религий он превратился в наши дни в некое подобие платоновского архетипа, идеальный прообраз любого рассматриваемого объекта или предмета устремлений. Он заставляет вспомнить строки Браунинга4:

Там, где наши средневековые предшественники стремились достичь духовного и нематериального, наш материалистический век пытается дотянуться до верхней полки в супермаркете.

Итак, у меня получилась далеко не та книга, которую я надеялся написать, начиная работу над ней. Я рассчитывал, что дело ограничится обзором языческих мифов и волшебных кельтских историй, на которых основано большинство артуровских романов, и что во мраке далекого прошлого можно различить смутные контуры прототипа Грааля. Вместо этого мне предстала совершенно иная картина, очень и очень многим обязанная средневековому богословию и мистицизму, о движущей силе которых я, будучи агностиком, могу судить лишь извне, стоя, словно Ланселот у дверей палаты Грааля. Да и современные трактовки образа Грааля в прозе и поэзии, научной и популярной исторической литературе оказались совсем не тем, что я ожидал, а именно — мифом, общим для авторов во всех концах Европы, но интерпретированным в соответствии с индивидуальными особенностями творческой манеры каждого из них. Грааль стал источником вдохновения для многих шедевров литературы и музыки — от первого примера сострадания в поэме Кретьена де Труа к фантазиям Вольфрама фон Эшенбаха о небесном воинстве и земном рыцарстве и пышному великолепию итогового свода историй о Граале у Мэлори. Даже если бы образ Грааля не был так активно трансформирован в XIX в., его средневековые формы могли бы стать достаточным основанием для написания этой книги. Но Грааль подарил нам и итоговый шедевр творчества Вагнера, и целый ряд современных трактовок, показывающих, сколь продуктивна и жизнеспособна эта концепция, сколь открыта она всевозможным творческим переосмыслениям. Признаться, бывали моменты откровенного засилья пустоты и банальности, и порой казалось, что в этой области невозможно найти ничего, кроме слабых теней, озаряемых только пламенем воображения, но если говорить в целом, путь наших исканий пролегал среди высочайших вершин человеческого духа.

• 1. Owen, William (Pughe). A Dictionary of the Wellsh Language (1803, London). О редкости текстов о Граале в Уэльсе в эпоху Средневековья см. Lloyd-Morgan, Ceridwen. A Study of Y Seint Greal in relation to La Queste del Saint Graal and Perlesvaus D. Phil. thesis (1978), 48.
• 2. Фицджеральд, Френсис Скотт (1896–1940) — американский прозаик, сценарист, автор романов «По ту сторону рая», «Ночь нежна» и др.
• 3. В качестве примера можно назвать: General Recursive Applicative and Algorithmic Language (GRAAL); Graphical Input Language; Gene Recognition Analysis Internet Link; GRAIL («праязык» для начального этапа обучения программированию); Galen Representation and Integration Language.
• 4. Браунинг, Роберт (1812–1889) — выдающийся английский поэт, эссеист, автор стилизованных стихов и поэм на темы истории и культурно-исторического наследия.